Ситуация духовного поиска

"Поезд на Юму" про родственные души

Грабитель инкассаторских дилижансов и харизматический злодей Бен Уэйд по общей безмятежности и расслабленности своей натуры попадает в ловушку к представителям федеральных властей. Вся округа жаждет его повесить, но лично в этом никто не собирается участвовать, – потому что по следу Бена и федералов идет невыносимо стильный подручный Уэда, Чарли Принц, вместе с бандой отчаянных головорезов. Помочь в транспортировке Бена на железнодорожную станцию, где его посадят на поезд в Юму (в которой есть тюрьма и виселица), вызывается погрязший в долгах фермер Дэн Эванс за жизненно важные для него двести долларов. С этого момента начинается путешествие длиною в жизнь.
Хорхе Луис Борхес в свое время свел все сюжеты мировой литературы к четырем «вечным», повторяющимся из раза в раз во всех произведениях: об обороне укрепленного города, поисках цели, возвращении домой и самоубийстве Бога. Джеймс Мэнголд своим фильмом буквально вводит пятый, кинематографический: ожидание поезда на Юму на вокзале в Контемптоне, который увезет каждого в другую жизнь.

История в фильме даром что проста – взятая в перспективе, она оказывается нагромождением смыслов и метафор, часть из которых ни понять, ни объяснить.
Бен Уэйд, великий грабитель, находится в духовном поиске – не то «идеального кадра», рисуя голых женщин и птиц; не то общения и родства – которого ему не может дать его душное головорезное окружение. Столкнувшись с фермером Дэном, ставшим его временным сторожем, Бен что-то такое нашёл для себя, чего он в других не видел и ему недоставало. Но рисунки личностей и жизней уже закончены, и все остальное действие в фильме – лишь дань этой невозможной и неосуществившейся дружбе.

Выходя за границы определения пола, Дэн для Уэйда – как Кларисса для Ганнибала, и эта история временами удивительно напоминает ту. «Стокгольмский синдром» - пошутили бы парни из «Достучаться до небес», если бы дожили.
Но история про Ганнибала и Клариссу более картинна и дана контрастней – художественное полотно, а не карандашный набросок; концептуальное кино, а не жизнь. В фильме Мэнголда же все безнадежно реально – кровь, пот, пропыленная одежда и песок на зубах: очерченные добро-зло в этом как-то размываются, смешиваются и выходят за собственную грань.

Как художественное полотно «Поезд на Юму» безупречно скроен и идеально выверен. В нем нет ничего лишнего – все эпизоды ровно на своём месте и даны в той последовательности, которая требуется, чтобы донести до нас Мысль. Гениальная простота в концентрированном виде, не иначе.
Снимая «Юму», режиссер Джеймс Мэнголд со сценаристами сделали невозможное, прошли по лезвию бритвы, отделяющей бескомпромиссный шедевр от смазливой мелодрамы. Ведь ещё бы чуть-чуть – и Кроу с Бейлом сбились бы в репликах на эмоции и сопли, а Чарли Принц оказался в роли ревнующей брошенной жены и выглядел бы по-идиотски. Но вышел вестерн – сугубо мужское кино, открытое, как американская улыбка, правдивое и точное, как выстрел в лицо, и очень символичное.
Один из самых сложных символов в нём – Чарли Принц: фигура безликая, инфернальная. Недаром он в фильме единственный меняет обличье, и на постере изображен спиной в своем стильном (холодном) кожаном плаще.

Как ни сжимай часы, время не остановишь - но Джеймс Мэнголд, в первой части картины разогнав свой локомотив, до последнего предела выдерживает душераздирающую паузу в действии сценой в отеле, где Дэн Эванс и Бен Уэйд в люксе для новобрачных ждут трех часов и своего выхода.
А после события уже просто выходят за рамки реальности, превращаясь в какой-то совершенный символизм и парад метафор. Дэн с Беном стремятся на вокзал в Контемптоне, чтобы дождаться каждый своего поезда, часы тикают, весь мир против них, а за Беном идет холодный человек с кольтами, который хочет заставить его смириться c выбором, которого Бен не делал.
Привычный мир рушится, над логикой торжествует совершенная иррациональность – и действие, пробивая все барьеры метафизическим поездом братьев Люмьер, уходит в такую стратосферу, что из глаз невольно брызжут слёзы от обрушившегося на тебя понимания природы жизни.