Эдвард Нортон: Я не могу сыграть роль, если не являюсь её соавтором

Женщина не знала этого парня. Он был высокий, худощавый, обычного телосложения. В его автобиографии она прочла, что он закончил исторический факультет Йельского университета, что какое-то время прожил в Азии. Там же указывалось, что в 16 лет он самостоятельно изучал японский язык. Так или иначе, у него был небольшой опыт работы на театральной сцене, заключавшийся лишь в участии во внебродвейской постановке пьесы Эдварда Олби. Впрочем, было ясно, что он пришел пробоваться на роль. Все пришли сюда именно для этого. Она уже просмотрела, наверное, две тысячи актеров, претендующих на эту чертову роль. Мэтт Дэймон входил в их число, но и он не смог завершить список претендентов. Вообще-то, это была не одна, а целых две роли - хладнокровного убийцы и того, кто дурачит всех окружающих якобы нервным расстройством и раздвоением личности в попытке избежать наказания за убийство. Во всяком случае, этот обыкновенный с виду парень заговорил, заикаясь, со слабовыраженным, типичным для юго-восточных штатов, акцентом, а это было одним из главных требований, предъявляемых к будущему исполнителю роли. Но, войдя, он не представился, а сразу начал говорить, запинаясь. Может быть, просто растерялся? Но дело было в том, что его лицо не было ей знакомо. Затем, в одно мгновение, глаза парня изменились, стали почти черными. Он начал пронзительно кричать ей в лицо, посыпались оскорбления. Его заикание куда-то сразу подевалось. Вдруг он схватил ее за волосы и потащил. Она вспоминает, что в тот миг подумала: "Ох, потрясающе. Это как раз то, что надо. Однако, кажется, моему мужу придется одному воспитывать нашу дочь".

Описанный случай произошел в 1995 году в здании Gulf&Western в Нью-Йорке. Эту женщину звали Дебора Эсквайла, и на киностудии Paramount Pictures она заведовала подбором актеров для будущих фильмов. Роль Аарона Стамплера была одной из главных в триллере "Первобытный страх", основные события которого происходили в зале суда. А этого подающего большие надежды 25-летнего актера звали Эдвард Нортон. Эквайла оказалась права наполовину. Он был не совсем то, что нужно, и все же на роль Стамплера его утвердили.

Очень скоро о нем узнали все. "К тому времени как закончились съемки "Первобытного страха", - вспоминает исполнительный продюсер картины Говард Коч, - он уже был знаком с режиссерами Милошем Форманом, Вуди Алленом и Энтони Мингеллой. Он стал знаменитым мгновенно". Это не пустые слова. "Первобытный страх" вышел на экраны США в апреле 1996 года, и за свой неординарный дебют Нортон удостоился премии "Золотой Глобус" и номинации на премию "Оскар" как "Лучший актер второго плана". Ну а знакомство с Форманом и Алленом привело к тому, что он сыграл две заметные роли. Озабоченного проблемами своего клиента адвоката в драме "Народ против Ларри Флинта" - у Формана, и добросердечного, общительного парня, влюбленного в героиню Дрю БЭРРИМОР в мюзикле "Все говорят, что я тебя люблю" - у Аллена. Мингелла, правда, позднее пригласил на главную роль в свою картину "Талантливый мистер Рипли" не его, а вышеупомянутого Мэтта Дэймона. Но с Дэймоном, в конце концов, Нортон составил неплохой дуэт в триллере о картежниках "Шулера", где привлек к себе внимание публики исполнением роли погрязшего в карточных аферах шулера по прозвищу Червь.

Все эти события и сыгранные роли прочно закрепили за Нортоном место в списке знаменитостей. Из парня, просто слушавшего музыку группы Nirvana в снимаемой на 78-й улице в западной части Нью-Йорка квартире, он вдруг превратился в популярного актера, сопровождающего на "оскаровской" церемонии Кортни ЛАВ, вдову Курта Кобейна, руководителя этой самой группы. А от совместных просмотров фильмов он и его приятель еще по Йельскому университету Стюарт Блумберг перешли с надеждой на скорый успех к совместному написанию сценариев под названием Stupid Man, повествующих о незадачливом, глуповатом супергерое. Тогда же лучшие друзья набросали сценарий необычной, с религиозной направленностью, романтической комедии "Сохраняя веру", которая чуть позднее была поставлена Нортоном и стала очень симпатичным его режиссерским дебютом. Тем не менее, в этот же период увлечения литературным трудом еще две новые актерские работы Эдварда привлекли к нему внимание зрителей и сделали его карьеру просто образцом для подражания для коллег. Возможно, благодаря этим двум ролям значительная часть публики, глядя на экран, испытала те же чувства, что и Дебора Эквайла, испугавшаяся за свою жизнь на первых кинопробах Нортона. Первый герой - Дэрек Виньярд, накачанный, со свастикой на груди, лидер банды бритоголовых, пытающийся, выйдя из тюрьмы, изменить себя и свою жизнь в "Американской истории Икс". В этой роли Нортон поразил всех фантастическим даром перевоплощения и добавил в свою копилку еще одну "оскаровскую" номинацию. Уже натренированное тело потребовалось ему вскоре для исполнения героя по имени Джек, обыкновенного молодого клерка, случайно познакомившегося с анархистом Тайлером Дарденом (его играл Брэд Питт) и вместе с ним открывшего клуб подпольных кулачных боев, в картине "Бойцовский клуб" режиссера Дэвида Финчера.

Но как только критики стали писать, что Нортон после столь напряженной работы позволил себе слегка расслабиться, как и другие его партнеры-звезды, в картине "Медвежатник" (Score), начались неприятности. Причиной их явился режиссер-дебютант Тони Кей, который после тянувшегося целый год судебного разбирательства получил официальное уведомление о том, что ему не разрешается руководить окончательным монтажом картины "Американская история Икс". Узнав об этом, кинокомпания New Line предложила взяться за монтаж и редактирование фильма исполнителю главной роли Эдварду Нортону. В ответ эксцентричный Кей объявил, что у руководства студии обывательские замашки, и потребовал, чтобы его имя в таком случае было снято с титров картины. Нортону, как и руководству компании, также не удалось избежать нападок чудака-режиссера. Кей обозвал его "аристократическим отродьем", упомянув его деда Джеймса Роуза, миллионера, проектировщика городов, появлявшегося на фото на обложке журнала Time в качестве одного из разработчиков плана строительства города Коламбия, штат Мэриленд, где, кстати, рос сам Нортон. (А в заключительной части своей лихой "обличительной" речи Кей обозвал Роуза "изобретателем мороженого". На самом деле Джеймс Роуз был проектировщиком торгового центра, а участие Нортона в "Бойцовском клубе" в какой-то степени явилось вежливым ответом на навешивание на него ярлыка "богача-аристократа". Возможно, участие его в этой картине также говорило о том, что возлагавшимся на внука мечтам-надеждам деда не суждено сбыться:). Сейчас, возбужденно пожимая плечами, Нортон заявляет: "Люди, опираясь на минимум информации, выведав что-то о моем деде, полагают, что я вырос окруженный роскошью".

Вряд ли все эти склоки нанесли значительный урон классу американских яппи, однако из-за них Нортон пережил несколько неприятных минут. Кей обозвал его "самовлюбленным засранцем", а к этой незавидной характеристике добавились слухи о том, что на съемках "Бойцовского клуба" у него были стычки с Финчером. Впрочем, по окончании работы над фильмом Финчер сделал короткое заявление, заставившее многих усомниться в том, что эти двое конфликтовали. "Раз ты приглашаешь человека, чтобы с ним работать, значит, этот человек управляем", - сказал Дэвид Финчер.

В защиту актера можно сказать, что он полностью отдает себе отчет в том, что у него репутация человека, с которым сложно работать. "Я не способен играть роль, если я в какой-то степени не ее соавтор, - доказывает Нортон, - и когда ты работаешь с великолепными актерами, они не только относятся к этому благосклонно, но и приветствуют это". Несколько лет назад он подтвердил эти слова тем, что отказался от очень выгодных предложений - ролей в военных драмах "Спасти рядового Райана" и "Тонкая красная линия". Отказался для того, чтобы заняться собственным режиссерским дебютом, картиной "Сохраняя веру" (Его мать, обожавшая романтические комедии, умерла от рака в 1997 году, и картина сына "Сохраняя веру" посвящена ей, Робин Нортон.). А недавно Эдвард отказался от главной роли в фильме "Война Харта" (Hart's War), тем самым лишившись возможности вновь поработать с Грегори Хоблитом, режиссером принесшего ему успех триллера "Первобытный страх". Свой отказ Нортон объяснил тем, что был уверен, что сценарий картины нуждается в доработке, и ему не хотелось "объяснять это каждому лично". Наверное, только однажды Нортон получил наслаждение от работы в проекте, при выборе которого ему пришлось поступиться собственными принципами. И свою роль в этом сыграли "великолепный сценарий, великолепный режиссер". Речь, конечно же, о детективе "Медвежатник" (The Score) .

"Единственный раз, - улыбается он, расслабившись в холле отеля-небоскреба "Манхэттен", где на полную мощность работает кондиционер. - Я сделал это ради рекламы".

Такова точка зрения Нортона. На съемках "Медвежатника" сложилось нечто вроде священного триумвирата, в него вошли Марлон Брандо, Роберт де Ниро и он, парень, который, по всей логике вещей, являлся их преемником. Только вот самого этого парня подобная ситуация не слишком беспокоила. Его, носящего звание "лучшего актера своего поколения" (так, во всяком случае, будто присвоив торговую марку, называют его критики), нисколько не смущает навешивание таких ярлыков.

"Одни называют меня так, другие иначе, но кто бы что ни говорил обо мне, он говорит чепуху, которая ничего для меня не значит. Актерская игра это не спортивное состязание. Марлон - великий актер, и он разделяет это звание с другими актерами своего поколения. И люди говорят ерунду, когда произносят: "Марлон Брандо был лучшим актером своего времени". Оглянитесь назад, вспомните любой фильм с Джимми Стюартом. Все дело в том, что порою мы склонны несколько преувеличивать". На месте Нортона мог оказаться любой другой молодой актер, однако именно ему предоставилась возможность поработать сразу с двумя Вито Корлеоне (Ред. Марлон Брандо играл Вито Корлеоне в зрелом возрасте в первом "Крестном отце", а Роберт Де Ниро играл этого же героя в молодости в "Крестном отце-2"). Это было "предложение, от которого невозможно отказаться".

"Конечно, Брандо и Де Ниро были главной причиной, по которой я согласился сниматься в этом фильме, - говорит Нортон несколько отстраненно. - Если бы мне сказали: "Ты, Марлон Брандо и Роберт Де Ниро будете читать перед кинокамерой телефонный справочник", я бы и тогда ответил: "Звучит странно, но все равно, отлично". Понятно, что мне всегда становится несколько не по себе, когда люди вынуждены меня спрашивать: "Слушай, тебе хочется быть похожим на них?".

Вообще-то, только две яркие карьеры коллег, актеров и режиссеров Уоррена Битти и Шона Пенна, действительно поражают Нортона. Однако есть сцена в "Медвежатнике", доказывающая, что к Роберту Де Ниро он испытывает не меньшее уважение.

В этом детективе, события которого происходят в Монреале, Де Ниро играет знаменитого грабителя Ника, вынужденного взять в помощники молодого горячего и амбициозного Джека, героя Нортона. Брандо появился здесь в роли колоритного пройдохи Макса, специалиста по сбыту краденого и учителя Ника. В ключевой сцене картины Ник пытается научить Джека уважительному отношению к дисциплине и безошибочности выбора, показать, как важно все это для молодого таланта. "В нашем бизнесе много талантливых людей, - говорит Ник, - которые никогда не увидят дневного света".

Конечно же, Ник говорит о тюрьме и судьбах людей из преступного мира, но Нортон, как это ни странно, проводит здесь для себя параллель с переменчивой природой шоу-бизнеса. "О ком бы мы ни говорили, то же самое можно сказать и об актерах, и о ворах, - поясняет он. - Многим людям из нашего бизнеса присваивали в свое время громкие титулы, как только их ни называли, но вспомните ли вы, как кто-то из этих ребят появился, как кто-то из них исчез. А происходило все так из-за того, что их карьера не подчинялась дисциплине". Подобные сравнения очевидны Нортону еще и потому, что он сам написал эту сцену для "Медвежатника".

Де Ниро и Брандо режиссер "Медвежатника" Фрэнк Оз пригласил в картину сразу. А на роль молодого грабителя многие советовали Озу взять Нортона, считая его самой подходящей кандидатурой. Однако Нортон выдвинул некоторые требования. "Первое, что сделал Эдвард, поинтересовался: "Могу ли я внести свой вклад?" - вспоминает Оз. - Затем он произнес: "Я не хочу быть только актером, потому что у меня есть идеи". Действительно, несмотря на то, что Нортон пока не снискал признания как сценарист, именно на съемках "Медвежатника" он довольно громко заявил о себе как об "отличном независимом авторе". Хотя не стоит забывать, что оригинальная идея "Медвежатника" принадлежала Карио Самлему, а два других автора, Лем Доббс и Скотт Маршалл, были приглашены для окончательного редактирования. Вклад Нортона в этот коллективный труд заключался в переработке образа Джека, который поначалу был очень близок по духу персонажу Тома КРУЗА из драмы "Цвет денег" (Ред. "Цвет денег", картина М.Скорсезе, рассказывающая о профессиональных игроках в бильярд.). Нортон превратил своего героя в убежденного вора-профессионала. "Помню, как-то однажды я сказал Фрэнку, - вспоминает актер. - Сказал так: "Знаешь, можно быть заметной фигурой в бильярдной, но высококлассному вору непозволительно бросаться в глаза".

Также заслугой Нортона является вышеупомянутая сцена с участием Джека и Ника. Она была написана по мотивам фрагмента интервью Де Ниро, которое Эдвард прочитал, когда ему было 16 лет. Вряд ли Нортон желает быть названным новым Де Ниро, но его, несомненно, поражает самодисциплина старшего коллеги. "Я смотрю на Де Ниро, и меня просто восхищают продолжительность его карьеры и разнообразие сыгранных им ролей, - говорит Нортон. - У него столько прекрасных работ, и они такие разные. Вот это для меня что-то значит".

Если верить сказанному, Нортон - серьезный молодой человек. И он, действительно, такой и есть. Поэтому удивительно было узнать, что обстановка и взаимоотношения на съемках "Медвежатника" представлялись всем одной нескончаемой шуткой, типичной для сугубо молодежной компании. Возьмем, к примеру, первую сцену, в которой были заняты вместе три звезды. Нортон, понятно, нервничал по поводу предстоящего события, еще не имевшего прецедента в истории американского кино. На съемочной площадке словно шла какая-то химическая реакция, все находились в возбужденном состоянии. И вот что произошло. Целиком сосредоточенный на монологе своего героя, Брандо в запале брызнул слюной на собственную рубашку. Повернувшись к Де Ниро, чтобы увидеть его реакцию, Нортон наткнулся взглядом на "бешеного быка", мгновенно вышедшего из состояния дремоты. Так, наверное, и рождаются многочисленные легенды. (Ред. "Бешеный бык", картина в которой Де Ниро сыграл главного героя, знаменитого боксера Джейка ЛаМотту.)

Судя по всему, Брандо постоянно находился в центре событий и являлся главной движущей силой большинства розыгрышей. Но он не только шутил и вовлекал всех в потрясающие кутежи и пирушки, он еще всегда вовремя оказывался рядом с Де Ниро, чтобы выпалить свою колкость, когда их трио "пыталось изобразить серьезных и хладнокровных грабителей". А еще Марлон с удовольствием подсаживался к Нортону, когда тот смотрел очередную серию своего любимого мультика "Симпсоны".

"Он любит подобные вещи. Марлону нравится такая чепуха, как "Симпсоны", - смеется Нортон. Ну что ж, ему виднее, ведь это он частенько засиживается за шахматным столом со старшим из "крестных отцов", который два года назад "подсел" на эту игру.

Очевидно, что у Нортона есть не только друзья, но и очень близкие друзья. Уже несколько лет его связывают романтические отношения со звездой Голливуда, мексиканкой по происхождению, Селмой Хайек. Когда готовился этот материал, Нортон как раз вернулся из Мексики, где сыграл маленькую роль Нелсона Рокфеллера в столько раз откладываемой картине "Фрида", постановку которой осуществила, наконец, режиссер Джули Теймор (Ред. "Фрида" - картина, работа над которой продолжалась около двух лет, рассказывает о жизни Фриды Кало, мексиканской художницы, коммунистки, бисексуалки. Ее роль играет Селма Хайек.). Многие кропотливо трудились над сценарием "Фриды", надолго увязнув в многослойной теме фильма. Но, правда, труд их не был напрасным. Нортон тоже с энтузиазмом брался за работу и с успехом кое-что дописал.

"Мне все нравится в Мехико, - восторженно восклицает 33-летний актер, - и мексиканцы, которых просто переполняли эмоции от того, что делает Селма. Я не могу передать словами, какую эмоциональную бурю это вызвало; люди подходили к ней на улицах со слезами на глазах от счастья, что героиню фильма играет именно она, мексиканка. Это надо было видеть".

Вернувшись из Мехико, преданный городу Нью-Йорку житель ("Мне нравится его густонаселенность. Я нахожу, что его атмосфера меня вдохновляет"), он тут же стал "подыскивать новое место обитания". С Хайек он живет в Лос-Анджелесе и потому считает себя жителем двух побережий. Он также стал подыскивать себе работу. "Я бы занялся чем-нибудь, пока у меня рабочий настрой, - настаивает он и лишь пожимает плечами в ответ на напоминание о его репутации перфекциониста. - У меня нет заранее подготовленного плана работы над ролью. Я делаю все, что приходит в голову". Он стремится поскорей взяться за новую работу и потому, что есть еще множество имен в списке тех, с кем бы Нортон хотел встретиться на съемочной площадке. И возглавляет этот список актер Кевин Спейси. Однако, как водится в артистической среде, годами обсуждают возможность совместной работы, но "так никогда и не находят удобного случая".

И потому, пока такого случая не подвернулось, Нортон и Спейси, эти два известных актера, продолжают обмениваться посланиями по электроной почте. "Мне это нравится, - комментирует ситуацию Нортон. - Электронная почта возвращает нас в XIX век, когда письмо было единственным способом общения, и, думаю, это великолепно, потому что я ненавижу телефон".

Остается надеяться, что Нортон не напишет обо всем об этом Спейси в своем очередном электронном послании.