Между Сциллой и Харибдой

"Посейдон" про то, что спасение - в действии

А вы знаете, что существует книга под названием "Новые представления о волновых движениях жидкости и силовом воздействии водной среды на корпус перемещающегося корабля"? Это я – в пику тем неверующим, которые сразу отнесли «кошмарную волну-убийцу», перевернувшую корабль, к разряду киношных выдумок. В книге подробно описана природа цунами и её опасность для кораблей и пляжей. Ну, а уж то, как капитан в фильме представил пресловутую волну публике, осуждать трудно – ему же надо было как-то объяснить произошедшее доступным языком, плюс к тому он и сам толком не понял, что случилось.

А теперь, собственно, о «Посейдоне». Начинается фильм так же, как и моя заметка – словно удар по голове пожарным шлангом. Не успели мы насладиться видами судна и разобраться в действующих лицах, как огромная волна накрывает медным тазом весь новогодний праздник. То бишь, это «Посейдон» накрывает своим корпусом уцелевших пассажиров, словно стальная крышка огромного гроба.

Весь фильм меня преследовало ощущение, что я смотрю диск на ускоренной перемотке. Может быть, Петерсену банально не хватило денег, чтобы расширить сюжет, как следует познакомить зрителя с героями, поиграть в «отношения». А может, задумка как раз в том и состояла, чтобы сделать суровую катастрофу, очищенную от слёз и соплей. Но даже для «чистой катастрофы» «Посейдон» явно укорочен.

И что же вы думаете: фильм плох? Вовсе нет: он чудо как хорош! Именно поэтому короткий метраж и огорчает: хочется после титров подняться и кричать: «Дайте два!». Впрочем, ограничение по времени сказалось на ограничении по идеям.

Идей в фильме всего две, зато они основательно раскрыты.

Одна из них – в том, что «Посейдон» есть парафраз известной сказки про лягушек, свалившихся в кадку со сливками. Ну, или совсем просто: «Хочешь жить – умей вертеться»; а точнее – плавать и стопорить вращающиеся винты.

Другую идею выражает Диллон, герой Джоша Лукаса, самим своим существованием. Он весь – в том, что всегда лучше действовать, чем выжидательно сидеть, сложа руки. Этот персонаж для меня был настолько ярким в фильме, что по значительности сравним с самой катастрофой «Посейдона».

Наиболее трепетный момент с участием Диллона - в вентиляционной трубе. Меня просто поразило его самообладание, близкое к совершенному, на которое можно равняться! И вся его фигура в «Пойседоне» - одна из самых значительных, это личностный костяк сюжета, на котором держится весь фильм. Диллон выражает идею непокорности судьбе – я бы так сказал. Даже если бы он погиб, этот пример очень заразителен.
 

Сама катастрофа в фильме показана впечатляюще. Путь горстки людей сквозь трюмы тонущего судна перемежается с общими планами, где мы видим взрывы внутри корпуса, мощь врывающейся внутрь воды и трупов. И если в момент с огромной волной можно заметить «рисованность» отдельных кадров, то после крушения все выглядит реалистично, достоверно и страшно. Эффект присутствия в «Посейдоне» очень силён – впрочем, как всегда у Петерсена.

Может быть, «Посейдон» и не станет одной из вех жанра фильма-катастрофы – уж слишком вторичен он после мастерклассов Кэмерона и Бэя - но важное место в зрительских сердцах займёт точно. И каждый отныне будет знать, что был не только «Титаник» - но и «Посейдон».