Американское Бородино

"Форт Аламо" про оборону осажденного города

Форт Аламо отдаленно напоминает отечественную Брестскую крепость, а на самом деле эта история куда больше похожа на сюжет Отечественной войны 1812 года. Мексиканская армия вторгается в Техас, провозгласивший себя независимым, и осаждает кучку ополченцев в небольшом укрепленном форте под городом Сан-Антонио. Будущий губернатор Техаса Сэм Хьюстон терпеливо дожидается, пока мексиканцы возьмут форт, потопив в крови всех его защитников, после чего он сможет возглавить всколыхнувшихся фермеров и разбить мексиканцев к чертовой матери.

Аламо стал неким символом для американского народа - символом беспримерной храбрости людей, ведущих войну за свою землю, и символ того, как горькое поражение превращается в великую победу.

В этом фильме режиссёр пошел нетипичным путём, и вместо того, чтобы делать всем поднадоевший эпик, снял умный и достоверный фильм про искусство войны, мужество и силу воли.

В "Форте Аламо", наверное, как ни в одном другом масштабном историческом фильме раскрыты характеры героев - от матерого, но больного туберкулезом смуглого капитана-мачо (мне вспомнился Фортуно Сарано) до храброго, но зеленого новичка, назначенного начальником гарнизона форта в самый канун осады. Выдающаяся сцена - игра на скрипке Дэвида Крокетта, насмешливо вливающаяся в торжественный военный марш, исполняемый мексиканцами перед ежевечерним пушечным обстрелом.

Штурм форта - великолепие и катарсис, берущий не спецэффектами, но достоверностью и накалом драматизма. И драматизм здесь - какой-то не киношный, не глянцевый: герои, которых ты уже успел узнать и зауважать, гибнут один за другим, как мухи, и нет в их смерти никакого величия и геройства. Настоящее значение их смерти не в подвигах - оно проявится потом, когда Хьюстон нутром почувствует своё "Ватерлоо", где он разобьёт "Мексиканского Наполеона".

Мощь этого фильма - не в героизме и не в историчности. В конце концов не имеет значения, соответствует ли фильм историческим реалиям: главное, что посмотрев его, кажется, что так всё оно и было.